Беги, Василич, беги! - Страница 67

Глава 87

Открыв глаза, я увидел перед собой молодого человека, который на корточках сидел около меня и с удивлением разглядывал. Человек был одет в сиреневые брюки «афгани» с большой мотней и такую же рубашку, как и брюки, только с прорезью для головы и ниспадающим как мотня воротником для шеи.

— Экономно и удобно, — подумал я, — не надо заморочиваться с фасонами, главное — не перепутать брюки с рубашкой. С похмелья, вероятно, такое и бывает.

Человек что-то говорил мне, но я его не понимал. Вроде бы что-то знакомое проскальзывало в его речи, но эта знакомость быстро исчезала при произнесении других звуков.

Незнакомец делал знаки, как бы показывающие и спрашивающие, хочу ли я кушать, и я утвердительно кивнул головой, потому что последние сутки я был без еды, так как не мог заставить себя проглотить то, во что превратилась распотрошенная руками рыба. Возможно, что голод был все-таки не так силен или рыба не дошла до северной кондиции.

Однако, человек меня не понял и побежал к какой-то стеклянной будке, из которой принес что-то похоже на электронный планшет и ручку. Написав несколько букв латиницей, он предложил мне ручку и знаками попросил что-то написать.

Я встал в тупик. Если человек пишет латиницей, то по-русски он не понимает. Его язык я не могу никак определить. Собственно говоря, любой грамотный человек, учивший иностранные языки или смотревший иностранные фильмы, или имеющий у себя кабельное телевидение легко отличит испанский язык от немецкого, английский от французского, китайский от японского или корейского. А язык этого человека не похож ни на какой другой. Напишу я, например, иероглифами: wo zhu zai e luo si — я живу в России — и человек подумает, что я китаец, и общение наше прекратится. Или на фарси то же самое: man dar lusi sendegi mikonam. А я русский и по-русски должен писать. Поэтому я взял электронный карандаш и написал: я русский и живу в России. И хочу еще отметить, что карандаш на экране пишет точно так же, как если бы он писал на бумаге. Где-то хороший планшет оторвал.

Молодой человек взял планшет, посмотрел и расхохотался:

— Едрена корень, да ты же русский, я перед тобой расшибаюсь на мультиязыке…

— На каком мультиязыке? — спросил я. — Это что, эсперанто, что ли?

— Ты чего, мужик, с дуба рухнул? — удивился мой собеседник. — Эсперанто это такая ломовина, которую отбросили за ненадобностью и сделали средний язык, который в состоянии выучить любой житель земли. А вот ты почему его не понимаешь?

— Первый раз о нем слышу, — честно признался я. — У нас в школе учат русский язык, ну, еще английский да немецкий. Шесть лет учат и толку никакого, кроме хэнде хох да хао ду ю ду никто ничего и не знает.

— Это в какой же ты дыре живешь? — удивился парень. — У нас даже индейцы в бассейне Амазонки на рыбалке с миронетом не расстаются.

— А что такое миронет? — спросил я.

— Слушай, а ты случайно не из этих, — и он характерно покрутил указательным пальцем у виска, — они все пытаются в старину уйти, говорят, что все это от дьявола и придет какой-то мужик по имени Армагеддон, который наваляет всем по первое число за грехи наши, а потом мужики с трубами соберут оставшихся и еще наподдают. Городят черт те что.

— Я не из этих, но я действительно не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал я. — Я человек современный, но в две тысячи четырнадцатом году не было никакого мультиязыка и миронета. Интернет был, а вот миронета не было. Я так понимаю, что это что-то поновее интернета?

Глава 88

Мой собеседник смотрел на меня удивленным взглядом, так же, как рассматривают какую диковинку, которую никто и никогда не видели, а вот ему повезло увидеть это вживую. Затем он поднял планшет и нажал на какую-то кнопку.

— Смотри, — сказал, показывая мне мое изображение, — потом посмотришь на себя и посмеешься. А когда отойдешь, то вспомнишь кто ты и откуда. Сейчас две тысячи триста десятый год от нового летоисчисления и у тебя мозги поплавились. Может ты голоден и хочешь воды?

Я утвердительно кивнул головой и не отрывался от своей фотографии. С планшета на меня смотрел изможденный человек в лохмотьях с выпученными глазами и всклоченными волосами.

Парень снова сбегал к свой будке и принес «тормозок», это такой пластмассовый контейнер, в котором работяги носят свой обед.

— Давай, жуй, — и он подал мне тубу с рисунком мяса и тубу с рисунком реки.

— Как космонавты? — спросил я.

— Да, как космонавты, открой рот и высоси содержимое, — объяснили мне.

Я сначала взял тубу с рисунком воды, открыл ее и начал сосать. В рот мне полился какой-то гель со вкусом свежести и стало уходить чувство жажды. Затем я взял гель с мясом и начал сосать какой-то гель со вкусом мясного гуляша со спагетти и с приправами. Вроде бы и вкусно, но совершенно непривычно кушать мясо, не разжевывая его зубами.

— Э, да у тебя зубы есть, совсем как у пещерного человека, — засмеялся мой новый знакомец, — а у нас с этим проблем вообще нет, — и он улыбнулся, показав ровные полоски чего-то коричневого на своих деснах. Атавизм по измельчению твердой пищи зубными отростками исчез в прошлом веке. Зачем чего-то жевать, когда можно любой продукт взять и высосать. Очень удобно и желудку не нужно надрываться, переваривая месиво, которое называлось пищей. Давай сюда руку.

Он взял мою руку и приложил к экрану планшета.

— А тебя вообще не существует, — как-то странно сказал мой знакомец, — значит ты действительно оттуда? — и он махнул рукой в ту сторону, откуда я пришел. — Неужели там есть какая-то жизнь? А наши радары ничего не фиксируют. Тебя хоть как зовут-то?